Ч — 3-я
В первых числах ноября в Искер прибыли стрельцы с воеводой князем С.Волховским во главе. Стрелецкий голова И.Киреев умер во время похода. Прибытие стрелецкой дружины было запоздалым.Начиналась зима, а стрельцы не имели ни шуб, ни паленок, ни продовольствия в достаточном количестве. Воевода князь С.Волховский, определённый царём наместником в Сибири, полагал, что Ермак будет у него в услужении, а потому обеспечит его всем необходимым. И когда С.Волховский стал требовать от него необходимые припасы, Ермак отказал ему, упрекнув в позднем прибытии, нераспорядительности и невыполнении царского указа.
Произошла ссора, грозившая перерасти в столкновение. Царский воевода, не будучи уверен в силе стрельцов, не решился пойти на столкновение. Ермак, в свою очередь, вынужден был уже беречь каждого казака, поэтому тоже не пошёл на столкнопенне. Однако по требованию царского воеводы 21 ноября в Москву был отравлен Ермаком плененный ранее Мамсткул в сопровождении отряда казаков под начальством И.Грозы. По прибытию н Москву Маметкул был принят царём, освобождён из-под стражи, пожалован титулом сибирского царевича и принят на службу полковым воеводой. В 1590 году он участвует в походе против Швеции, а в 1598 году находится в Серпухове с царем Борисом Годуновым в ожидании нападения тюрок-крымчаков.
С конца ноября между стрельцами и казаками не было никаких сношений. Оба лагеря жили и несли службу независимо друг от друга. В это же время воевода С.Волховский отправил своих гонцов к царю с доносом на Ермака, в котором он обвинял казацкого атамана в том, что тот не захотел выделить продовольствие и не подчиняется требованиям царского наместника. Его гонцы добрались до Москвы, так как С.Волховскому и Ермаку были отправлены грамоты с требованием, чтобы Ермак прибыл в Москву для ответа. Пока ездили гонцы из Сибири в Москву и обратно, а езда тогда занимала около четырёх месяцев, в Искере из-за недостатка продовольствия и неумения сохранять здоровье в сибирских условиях началась цинга среди стрельцов.
Христианские попы могли только молиться и отпевать умерших. Как лечить от цинги, они понятия не имели. Казаки цингой почти не болели, так как славянские волхвы заготовили на зиму лечебные травы. И когда среди стрельцов началась цинга, волхвы стали поить казаков отварами из трав и хвои. Сотня за сотней уходили стрельцы в могилу. К середине февраля умерло свыше 300 стрельцов. Вскоре умер и воевода князь С.Волховский. Как только Ермак узнал о смерти царского воеводы, он немедленно направил 200 казаков с волхвами спасать оставшихся в живых стрельцов. Остальные казаки остались на Карачинском острове.
В результате, смертность среди стрельцов пошла на убыль и удалось спасти около 100 стрельцов. Они восполнили численность дружины Ермака, которая несла потери от нападений воинов Карачи. В начале марта прибыли гонцы из Москвы с грамогой от царя. Ермак прочитал грамоту, но отказался ехать в Москву на ответ. Пока цинга косила ряды стрельцов, Карача, разославший своих лазутчиков по окрестным селениям и к городу Искеру, наблюдал за похоронами стрельцов и собирал силы для нанесения последнего решительного удара. В этот период Ермак ещё высылал разъезды для выявления сил противника. Воины Карачи, не вступая в открытый бой, старались устраивать засады. В одну из таких засад попал разъезд атамана Якова Михайлова. Все казаки вместе с атаманом были убиты.
12 марта войско Карачи вплотную подступило к Искеру и организовало блокаду. Сам Карача расположился вблизи города в урочище Саускан. Блокада продолжалась два месяца. После того как прошёл ледоход, 9 мая 1584 года Матвей Мещеряк с 200 казаков ночью на ладьях скрытно покинул Карачинский остров, подплыл поближе к урочищу Саускан, высадился и внезапно напал на расположение Карачи. Последний, неожидан внезапного нападения, бросился бежать. В это время из Искера сделал вылазку Ермак с 250 казаками и стрельцами. Войско Карачи, оставшись без управления, вначале пришло в замешательство, потом им овладела паника, и оно бросилось бежать, бросая шатры, припасы, имущество, скот и вооружение.
Когда рассвело, с других участков блокады подошли свежие силы и остановили бегущих. Воинство Карачи сплотилось и попыталось отбить лагерь и обозы и уничтожить казаков. Но казаки, засев в обозе, отбили все нападения воинства Карачи и заставили его отступить. С богатой добычей дружина Ермака вернулась и Искер. Хотя была одержана новая блестящая победа, положение казаков было скверным. Кроме Карачи, был ещё Кучум и появился новый претендент на княжение - Сейдяк - сын сверженного и убитого Кучумом Бекбулата, являвшийся племянником Еднгсра. Он вошёл в сношения с Кайсакской ордой и получил от неё помощь воинами, которых возглавил салтан Уразмахмет.
Ермак понимал, что Москва, требуя его к ответу, не отступится от своих намерений и обязательно пришлёт если не новую рать, то сильную дружину, противостоять которой он будет не в силах. Понимал он также, что его служение московскому дарю потеряло всякий смысл, тем более, что все задачи, которые он ставил в начале похода, были выполнены. Оставалось только изгнать Карачу из славяно-татарских скитов Нижнего Иртыша. Затем можно было со своими ближними казаками уйти в славяно-татарские скиты правобережья Иртыша и оставаться там до конца жизни.
В мае 1584 года Ермак разделил свою дружину на две части. Большая часть, около 250 казаков, не исповедовавших христианство, была подготовлена для похода и ухода. Меньшая часть, включавшая стрельцов, уцелевших литовцев, немцев и часть казаков, христиан по преимуществу, всего около 150 человек во главе с М.Мещеряком и письменным головой И.Глуховым, остались в Искере дожидаться подхода новой стрелецкой дружины. В составе меньшей части ока-зался и Савва Есипов - христианский летописец похода Ермака. Перед уходом Ермак имел беседу с М.Мещеряком и С.Есиповым, на которой состоялся уговор, как рассказывать и описывать поход казаков, не выдавая их истинной численности, вероисповедания, целей похода, кроме свержения Кучума.
После этого Ермак с большей частью своей дружины ДВИНУЛСЯ вверх по Иртышу. Один за другим ему подчинялись городки (скиты): Вегишевский, Шамшинскый, Рячинский, Залу, Каур-дак, Саургат и Тебенда, принадлежавшие роду князя Еличая. Вместе с этим князем старейшины рода признали Ермака как представителя великого рода Теиучинов и предоставили ему дань. Князь Еличай даже предложил Ермаку в жёны свою дочь. Однако Ермак, уже принявший решение посвятить остаток жизни волхованию, отказался взять в жёны дочь князя. Вблизи устья Ишима в кровопролитном бою с кайсаками Ермак потерял часть казаков, но взял городок Ташаткан. У городка-крепости Кулары, построенной Кучумом для удержания славян-татар Нижнего Иртыша в подчинении и противодействия кайсакам, Ермак простоял несколько дней, так и не решился на приступ.
Затем отряд Ермака доплыл до речки Шиш, где тогда начинались степи, и, не встретив нигде воинство Карачи, повернул назад, полагая, что Карача бежал неведомо куда. Действительно, Карача бежал к набиравшему силу Сейдяку, а Кучум вместе с сыном Алеем и среднеазиатскими тюрками, теснимый кайсаками, прикочевал в ишимские степи. Здесь-то и начинается самое главное расхождение с официальными историками и Н.Карамзиным, которые утверждают, что Ермак вернулся в Искер, а затем, якобы, вновь поплыл вверх по Иртышу в начале августа спасать бухарских купцов, доплыл до степи, но не обнаружил ни Кучума, ни купцов и повернул назад. Но 5-6 августа попал в засаду и погиб.
Всякий здравомыслящий человек обратит внимание на то, что доплыть до степей из Искера за 5 дней вверх по Иртышу на ладьях невозможно. Поэтому после похода на Шиш Ермак в Искер не иозара-щался. Он собрал казаков и объявил им своё решение. Все, кто желает, могут уйти в славяно-татарские скиты, располагающиеся по восточному бассейну Иртыша. Кто не желает, могут возвратиться в Искер. Дружина разделилась на несколько небольших отрядов. Один из этих отрядов численностью около 50 человек решил вернуться в Искер. Он в основном состоял из донцов.
Прощаясь с казаками, Ермак роздал присланные царём подарки, в том числе панцири, Панцири он отдал тем донцам, которые возвращались в Искер. Ермаку они были не нужны, так как у славян-татар было правило, согласно которому доспехи с чужого плеча надевать запрещалось, так как считалось, что они могут принести несчастье. Донцы этих правил уже не соблюдали. Донские есаулы одели эти панцири на себя. При расставании условились не рассказывать в Искере, куда ушёл Ермак и другие казаки, чтобы царёвы стрельцы не могли их найти, когда придут. Образовавшиеся отряды поплыли в разные стороны. С одним из них уплыл Ермак, поселившийся затем в славяно-татарском скиту, существовавшем ранее на севере нынешней Омской области. Есть версия, что он стал волхвом и прожил более 90 лет.
Отряд донцов, который поплыл в Искер, сопровождали лазутчики Кучума, за которыми шла дружина его сына Алея, выбиравшая случай напасть на отряд казаков. В одну из ненастных ночей с 5 на 6 августа донцы остановились на острове вблизи устья реки Вагая, решили переночевать и переждать ненастье. Отделённые от берега широкой протокой донцы не выставили охранения и стали жертвой внезапного нападения. Погибли почти вес казаки. Спасся только один казак, который добрался до Искера и сообщил, что все казаки сгинули.
Есаул, возглавлявший отряд донцов и надевший на себя один из царских панцирей, утонул. 13 августа его выловил внук мурзы Бегиша Яниш, ловивший рыбу у Епанчннского юрта. Поиздевавшись вдосталь над трупом донца есаула, поначалу схоронили его на Бегешевом кладбище. Но затем в юрте начались распри по поводу захоронения, так как это противоречило установленным правилам. На мусульманском кладбище нельзя было хоронить людей других вероисповеданий. Противники этих похорон взяли верх, и труп, якобы, принадлежавший Ермаку, вырыли и перезахоронили в неизвестном месте.
В среде подвластных Кучуму людей пошёл слух о гибели Ермака, которая на некоторое время сплотила их вокруг Кучума. Пополнив дружину Алея, Кучум двинулся к Искеру. Стрельцы и казаки, оставшиеся с М. Мещеряком и И.Глуховым, стали роптать и требовать возвращения в Москву. Стали обсуждать пути ухода. М.Мещеряк настаивал на возвращении по старому пути. Глухое доказывал, что нужно идти по другому пути, по Иртышу и Оби к поморам, а затем в Москву. Дружину пришлось разделить на два отряда. Около 60 человек с М.Мещеряком пошли по старому пути, а около 90 человек с И.Глуховым поплыли новым путём.
Выступили в обратный путь 15 августа, буквально через 2-3 дня, как прибыл спасшийся казак. Ермак не ошибся в своих предположениях. Когда отряд М.Мещеряка двинулся по старому пути, московская стрелецкая дружина численностью 700 человек уже перевалила Уральские горы. Но стрелецкая дружина и отряд Мещеряка разошлись. Стрельцы во главе с князем Мансуровым добрались до Искера, который уже был занят воинами Алея. Не ввязываясь в сражение, они поплыли вниз по Тоболу и при впадении Иртыша в Обь у Белых гор остановились на зимовку.
Пока происходили эти драматические перипетии в Сибири, в Москве тоже произошли важные перемены. Ивану IV шёл 54 год. Имея крепкое сложение, царь мог надеяться на долголетие. Но образ жизни, избранный им, ни в чём не знавшем меры, подорвал его здоровье. Он всё чаще стал чувствовать болезненность, но не поддавался ей, поэтому не было заметно приближение кончины. Зимой 1584 года появилась крестообразного вида комета между церковью Ивана Великого и церковью Благовещения. Царь из любопытства вышел на Красное крыльцо, долго смотрел на нее, потом изменился в лице и сказал окружающим: «Вот знамение моей смерти!»
Взбудораженный видением кометы, он повелел собрать астрологов и волхвов со всей страны, включая Лапландию. Собрали около 60 человек. Царь отвёл им дом в Москве. Ежедневно посылал к ним своего любимца Вельского расспрашивать о комете и вскоре тяжело заболел.
Вес внутренности его начали гнить, а тело пухнуть. Астрологи и волхвы предсказали ему смерть 18 марта. Царь повелел им молчать с угрозой всех сжечь на костре, если проговорятся. В течение февраля он ещё занимался делами, но 10 марта повелел остановить литовского посла на пути в Москву. Он еще надеялся на выздоровление, однако позвал Б.Годунова и дьяка Фёдорова и велел писать завещание.
В минуты облегчения он приказывал носить себя в палату, где лежали сокровища, и часами рассматривал драгоценные камни, а 15 марта даже показывал их англичанину Д.Горсею, давая при этом пояснения алмазам и яхонтам. Не остыли в нём и чувства любострастия. Когда невестка, супруга Фёдора, пришла к нему высказать свои утешения, то была вынуждена бежать от всколыхнувшихся в нём любострастных порывов. Но постепенно он стал ослабевать, лежал на ложе в беспамятстве, громко звал к себе убитого сына, видел его в своём воображении и ласково с ним говорил. 17 марта ему стало лучше от тёплой ванны, так что он разрешил литовскому послу из Можайска ехать в Москву.
На другой день сказал Вельскому: «Объяви казнь лжецам астрологам: ныне, по их басням, мне должно «мереть, а я чувствую себя гораздо бодрее». Вельскому астрологи и волхвы на это ответили: «Но день еще не миновал». По требованию царя снова изготовили ванну. Он пробыл в ней около трёх часов, затем лёг на кровать, встал, попросил шахматную доску. Сидя в халате на постели, расставил фигуры, хотел, видимо, играть с Вельским, но вдруг упал и скончался. Врачи пытались принести его в чувство, но напрасно. Митрополит, исполняя волю умершего царя, читал молитву пострижения над покойным, названным в монашестве Ионой. Погребение было совершено в храме Св. Михаила Архангела.
Здесь мы подошли к моменту, когда Н.Карамзин, описывая жизнь и деятельность Ивана IV, прежде упрекавший его в губительстве безвинных людей и некоторых просчётах в деле ведения войны, по-существу, стал обелять царя ссылками на то, что у других народов тоже были тираны, что Иван IV имел превосходный ум и образование, был деятельным государем и завоевателем, сам вникал при случае но нее дела, казнил не только безвинных, но и угнетателей народа, любил спорить о вере и был терпим к разным верам, изъявлял уважение к искусствам и паукам, привечал просвещенных иноземцев, занимался законодательством, строительством церкви и государства и т.д. и т.п. А посему в народе его плохие дела позабылись, а добрая слава осталась, и она выразилась в Судебнике и трёх завоеваниях Казани, Астрахани и Сибири. В результате, его именуют Грозным, более в хвалу, нежели в укоризну, не различая с действительно Великим дедом Иваном III.
Да, это действительно так, что плохие дела позабылись. Это произошло по двум причинам. Во-первых, потому, что мелкопоместное дворянство, церковники и государственная бюрократия, сложившаяся и окрепшая при нём, были прямо заинтересованы в той системе управления страной и народом, которую он создавал. В этом плане он обеспечил себе мощную социальную поддержку, которая позволила угасить память о губительстве безвинных людей и крупнейших просчётах в государственном управлении. Во-вторых, много постарались историки разных времён, в том числе и сам Н.Карамзин, стремившиеся найти в нём максимально много положительного, в то же время максимально много искали отрицательного в боярстве и удельном княжении, чтобы хоть как-то оправдать кровавые репрессии.
С Карамзиным, в основном, всё ясно. Если касаться современных официальных историков, то они очень недалеко ушли от классика российской истории. Авторы учебника «История России с древнейших времён до конца XX века» А.Н.Сахаров, В.П.Дмитриенко, И.Д.Ковальченко, А.П.Новосельцев так же, как Н.Карамзин, высказывают недовольство репрессиями Ивана IV и поражениями, которые потерпела Россия в войнах с Литвой, Швецией и Крымом: «Самодержавие без границ требовало тысяч жертв, режим террора и репрессий мог существовать только при натравливании одной части политически значимых сословий на другие. Это единственное, в чём царь преуспел».
Но в то же время они не видят ничего отрицательного в становлении и укреплении самодержавия: *//о вот что важнее. Безумства царя Ивана не поколебали принципиально институтов социальной организации, политической формы государственного устройства России. В исторической перспективе вторая половина правления Ивана IV ~ кровавый зигзаг самодержавной монархии, когда она живёт в тоталитарно-репрессивном режиме. Этот зигзаг вовсе не выражает сути того государственно-политического и социального устройства, которое сложилось в стране в 50-е годы XVI века. Налицо тяжкая болезнь, но не нормальное, естественное функционирование российской государственности».
Ещё как поколебали. И если в 50-е годы XVI столетия в России почти сложились условия для перехода к ограниченной монархии, позволявшей ей в полной мере реализовать себя как во внутриполитическом развитии, так и на международной арене, то репрессии Ивана IV, по существу, ввергли её в пучину гражданской войны, дезорганизовали сё государственное управление, растратили массу сил и средств, окончательно разрушили славянский общественный уклад, отбросили её социальное развитие во времена Василия III и закрепили его в этом состоянии на долгие годы, ввергли государство в полосу нестабильности, поставив его на грань существования, не говоря уже о пресечении династии, уничтожении старой московской полководческой школы, воспитывавшейся со времён Д.Донского и т.д. и т.п. Не видеть всего этого — значит абсолютно не понимать того, что Иван IV, по существу, закрыл для нашей страны пути и направления прогрессивного развития, обрёк её на системное отставание в будущем. Вот такие у нас современные официальные историки, которые считают себя научившимися писать историю России до революции 1917 года.
В этой связи нам незачем скрывать ни кровавые репрессии, ни просчёты во внешней и внутренней политике, ибо старый отрицательный опыт, правильно осознанный, даёт больше полезного для будущего, нежели положительный опыт, часто являющийся результатом случая или удачи, или просчётов других правителей либо государств, или деятельности других более талантливых людей. Поэтому необходимо отдать должное всем персонажам истории и их деятельности, чтобы развеять те иллюзии в отношении тирана и человеконенавистника Ивана IV, которые ещё до сих пор сохраняются у некоторой части нашего общества, полагающей, что за годы своего правления этот московский царь сгубил всего лишь около 4,5 тыс. человек. В то время как на самом деле только в результате репрессий им были погублены СОТНИ ТЫСЯЧ людей, по большей часта безвинных, и упущены такие возможности в государственном строительстве, которые более чем на 200 лет отодвинули обретение нашей страной своих естественных границ, загнали её в системное отставание по сравнению с быстро развивающейся Европой.
В этом отношении деятельность Ивана IV по большей части является отрицательной. И если бы в начале его царствования у него не оказалось толковых советников, то налгу страну постигла бы сокрушительная катастрофа, которая была подготовлена правлением Василия III и Елены Глинской. Она, собственно, и разразилась через 20 лет после кончины Ивана IV.'Для понимания того, почему это произошло, необходимо проанализировать комплекс международных и московских династических проблем.
В «реформаторские» 90-е годы XX столетия в рядах оппозиции много говорили об агентах влияния. Эти разговоры были связаны с массовостью явления, проявившегося в последнее время. Подобные явления в более или менее массовом масштабе неоднократно применялись в прошлом. Христианизация славянских народов в IX и X веках была именно таким массовым явлением, которое привело к подчинению западных славян Византии и Риму и их частичному уничтожению и покорению западными народами. В этой связи Владимир «Святой», крестивший Киевскую Русь, по уровню предательства славян мало чем отличается от М.Горбачёва, развернувшего СССР в сторону подчинения Западу.
Христианство, пришедшее на славянские земли, подготовило и развернуло христнанско-крестоносное нашествие против славянских народов в XI и XII веках, результатом которого явилось завоевание славянских земель почти до Волги. Однако это нашествие было остановлено и отброшено на запад славянским ордынским войском, стремителыюсть и победоносность которого привели в трепет и ужас всю Европу. Лишь благодаря проделкам Туракины, её китайских и уйгурских советников, обостривших отношение между Славянской и Монгольской державами, Европе удалось избежать нашествия, подобного тому, которое осуществили славяне-арии (гунны).
Запад и, в частности, Ватикан, уже перехвативший у Византии пальму первенства, был напуган настолько, что стал лихорадочно искать способы п средства спасения на случай, если ордынское славянское войско вновь двинется на запад. Ватикан вынужден был открыть часть знаний о прошлом, хранящихся в его библиотеке, и форсировать технический прогресс в Европе. После этого там, прежде всего, в Венецианской и Генуэзской республиках, начинает интенсивно развиваться металлургия, производство огнестрельного оружия и различные искусства. Развитие металлургии и огнестрельного оружия было необходимо для противодействия славянскому ордынскому войску, соперничать с которым в лучном вооружении было просто невозможно.
Весь этот период технического и культурного подъёма и Европе позднее будет назпан эпохой Возрождения. Именно в этот период, с XIV по XVI век, Европа сделала мощный технический рывок вперёд. Благодаря открытию некоторых знаний и поощрений искусств, Ватикан возвысился над всеми европейскими государствами, которые признали его главенство в духовной и цшшлизациошюй областях.
По не только ни этом направлении Ватикан искал спасения. Так как явления массового предательства крайне редки в истории, то пришлось обратиться к старому и проверенному опыту воздействия на противника малыми группировками и даже отдельными лицами. Для этого династический самодержавный строй предоставляет неограниченные возможности, что позволяет манипулировать деятельностью царствующих особ без каких-либо ограничений. Хорошо известна, кто владеет информацией, тот если и не владеет миром, то может на него существенно влиять. Поэтому Ватикан почти с момента своего появления стал готовить и рассылать в разные страны своих разведчиков и агентов влияния, чтобы внедрить их в среду правящего слоя враждебного государства: во-первых, с целью выяснения намерений и сбора информации об истории и деятелях того или иного государства; во-вторых, с целью изменения политики того или иного государства в угодную Ватикану и Европе сторону.
Позднее, когда Ватикан утратил своё влияние в Европе, принципы его политики стали руководящими во Франции, Англии, Австрии, а затем и в Германии. Вплоть до Ивана IV Москва интересовала Ватикан и остальные европейские страны только с точки зрения получения информации и организации выгодной для себя торговли. Его устраивали процессы разложения, которые шли в Славянской Державе благодаря веротерпимости к христианству и исламу. Держава, поражённая христианизацией и исламизацией, постепенно разлагалась и распадалась на мировоззренческо чуждые и враждующие друг с другом государственные образования. Однако в XV веке на базе Москвы образуется мощное государство, не приемлющее ислам и к тому же не особенно руководствующееся христианством, проявляющее настойчивое стремление к движению на запад.
Точно такое же движение на запад проявили в это время тюрки-сельджуки, создавшие Османскую империю. Для Ватикана и других европейских государств эти действия Москвы и Стамбула вырисовывали мрачную перспективу. В случае объединённого похода Османской империи и Московского государства Европу ждали, вполне возможно, ещё более катастрофические последствия, чем во времена похода гуннов (славян-ариев), не говоря уже о походе славянского ор-дынского войска. Размышляя над способами и средствами противодействия этому объединённому походу, в Ватикане пришли к выводу, что повлиять на Османскую империю, в которой господствовал ислам, не представляется возможным. Поэтому против неё избрали в основном силовое противодействие, объединив для его реализации Венгрию, Австрию, Венецию, Геную, Испанию, некоторые балканские славянские страны и Польшу.
Что касается Москвы, то против неё уже выступали Литва, Швеция и Ливония. Но здесь имелась также возможность влиять и через христианскую диаспору византийского толка, так как после взятия Царьграда турками потомки византийских императоров вошли в сношение с Ватиканом и проживали на побережье Адриатики. И когда московские византийские ортодоксы стали искать невесту Ивану III среди потомков византийских императоров, в Ватикане смекнули, что это тот случай, когда при помощи жены можно будет дезоргани-зовать управление Московским государством и если не разрушить его, то до крайности ослабить его давление на Европу. Поэтому женитьба Ивана III на Софье Палеолог является результатом заинтересованности византийских христианских ортодоксов в сохранении своего духовно-религиозного господства в Москве и Ватикана в дезорганизации управления Московским государством.
Однако, не рассчитывая особо на успех, Ватикан искал и другие пути спасения и отступления на случай, если Москва всё же двинется на запад. Открываются новые знания о существовании на западе материка или пути достижения Индии. В результате, организуются экспедиции, «открывшие» Америку. Но бежать не понадобилось. Как мы видели выше, Софье Палеолог и византийским ортодоксам Москвы удалось дезорганизовать управление страной, по существу, ввергнуть её в гражданскую войну и на пятьдесят лет остановить ее движение на запад. Появление Глинских в Москве тоже не было случайным. Это была умело организованная Ватиканом операция по внедрению своих агентов влияния, прежде всего, Елены Глинской, в московское общество. То, что Москва не любила Глинских, это известно. Но Глинские тоже не любили Москву.
Особенно не любила Москву Елена Глинская. Именно она воспитала в малолетнем сыне Иване ненависть к Москве, к старым русским родам, тягу к западной культуре, стремление жить по самодержавному абсолютизму, уже сложившемуся на Западе. Поэтому царевич Иван рос своевольным, властолюбивым, проказливым, злопамятли-вым и в то же время трусливым мальчишкой. За ним требовался постоянный присмотр, которого он не хотел, и злился, когда его поучали бояре за очередную шалость. Особенно его проказы пе нравились возглавлявшему Думу и .государство И.Шуйскому, который после очередной выходки царевича, о чём сохранились слухи, сказал ему: «Ты, Исшшка, уймись! Царь Василий не твой отец. С кем тебя прижила твоя потаскуха-мать, мы ведаем. Родство можешь вести только по роду Глинских, которые не ровня нам, Шуйским. Мы род свой ведём от Всеволода Великого. И много ещё родов боярских старше твоего. Ие уймёшься, сотрём, как гниду».
Царевич Иван перепугался, съёжился и притих па время, но затаил злобу и ненависть к И.Шуйскому, поджидая случая поквитаться за оскорбление и обиду. Ему это вскоре удалось осуществить благодаря тому, что в среде боярства и церковников сложились уже две партии. Причём самодержавно-клерикальная партия оказалась более сплочённой и целеустремлённой в борьбе за власть. Противная же партия, так или иначе включавшая высокородных князей и бояр, в силу их соперничества между собой, оказалась менее способной в борьбе за власть. Если мы учтём всё вышесказанное, тогда нам станут понятны мотивы поступков Ивана TV, той внутренней и внешней политики, которую он проводил с 1558 года и до конца своей жизни.
Первый период, к которому относятся наибольшие успехи его царствования, всецело принадлежат двум деятелям того времени, Сильвестру и А.Адашеву, которые, собственно, и были создателями знаменитого «Судебника», в основе которого было «Уложение» Ивана III. Покорение Казани также является результатом политики, которую проводили Сильвестр и А.Адашев, да умелым действиям славных воевод того времени князей Горбатого-Шуйского, Воротынского, Старицкого, Курбского и др., а также стрельцов и казаков. Покорение Астрахани не является заслугой царя и даже не является заслугой его войска. Это всецело заслуга донского казачества, которое неимоверными усилиями к тому же удержало за собой донские территории, сохранив их для будущей России. Нет в этом периоде сколько-нибудь серьёзных заслуг самого царя, кроме одной, он вынужденно слушал своих деятельных, умных, ближних советников и талантливых военачальников, соглашаясь с их предложениями.
Во втором периоде Иван IV правил самодержавно. Именно н этот период он начинает военную и административную реформы, которые ведут к разделению общества, натравливанию мелкопоместного дворянства против князей и бояр, опричнины против земщины, раскручиванию репрессий против представителей древних боярских родов и населения, связанного с ними. В это время его завоевательная политика упирается в Ливонию, которую больше грабят, чем завоёвывают, озлобляя европейские государства против Москвы. Раскручивая маховик репрессий, он сам больше страшится их результатов, а потому всё более опирается в делах на иностранцев.
Рядом с ним появляются агенты влияния Ватикана и других европейских государств: доктор Арнольд Лснзей, Елисей Бомелий, Тау-бе, Крузе, Джером Горсей, которые ещё более настраивают его против княжеских и боярских родов. Не надеясь даже на стрельцов, начинает формировать для своей защиты наёмную немецкую рать. Заводит сношения с Англией и добивается у королевы Елизаветы убежища на случай изгнания. Сочиняет сказку о своём европейском про-исхождении от Цезаря Августа. Во время походов Девлет-Гирея на Москву дважды бежит в Новгород, рассчитывая, видимо, в случае её захвата отделиться и править Новгородской землёй и Ливонией, как европейский король. Все эти действия царя приводят к ослаблению государства и вооружённой силы. Москва становится неспособной защитить саму себя. И только полководческое искусство князя Воротынского спасает её от захвата Девлет-Гиреем. Но это не спасает са-мого князя Воротынского от мучительно смерти, организованной Иваном IV. Что из всего перечисленного можно назвать положительной заслугой? Ничего!
В третьем периоде самодержавное правление продолжается. Продолжаются и репрессии, хотя и в меньших масштабах. Завоевательная политика царя по-прежнему упирается в Ливонию. Но дезорганизованная им самим, хотя и многочисленная, вооружённая сила не может принести победы. Более того, она начинает терпеть системные поражения от войск С.Батория и шведов, что явилось результатом уничтожения славных военачальников предыдущих периодов правления. Под конец своей жизни Ивану IV приходится вообще отказаться от какой-либо завоевательной политики и сосредоточиться на подавлении восстаний на Волге и Каме. Присоединение Сибири казаками про-изошло вопреки его воле. Что положительного было в его действиях в этот период? Только то, что уважил просьбу казаков и присоединённую ими Татарию согласился взять под державную руку Москвы.
Общий итог его деятельности состоит в том, что внутренняя и внешняя политика Ивана IV была тщеславной, корыстолюбивой, беспринципной, жестокой и даже беспощадной, прежде всего, по отношению к собственным подданным. Смело и решительно он вёл себя только со слабыми. Встречаясь с сильным противником, он становился нерешительным и даже трусливым, в панике сдавал города и об-ласти, не надеясь даже вернуть утраченное. Вся его политика базировалась на устрашении, но не на истинном могуществе, стратегическом предвидении и здравомыслии. Собственно, ничего другого от него ждать не приходилось. Человек, страдающий религиозным мистицизмом и ярко выраженной шизофренией, подверженный вне-запным приступам страха и различным внушениям, ненавидевший всех, кто был старше родством, умнее и дальновиднее, не мог по-ступать иначе. В этом плане его царствование является отрицатель-ным примером для потомков.
Что касается территориального расширения Московского государства того времени, то оно состоялось благодаря деятельности Сильвестра и А.Адашева, многих славных и погубленных царем военачальников, стрельцов и особенно казаков. Последние внесли важный вклад в покорение Казани, осуществили покорение Астрахани, удержали за собой донские территории, распространили своё влияние на Терек и Яик (Урал), осуществили присоединение Сибири (Татарии). Уйдя туда с Ермаком в количестве шести с лишним тысяч человек, они не только разбили завоевателя Кучума и восстановили старые порядки Сибирского татарского княжества, но также осели в остяцких городках и славяно-татарских скитах, смешались и сроднились с этими коренными славянскими народами и дали особый тип русских сибиряков, который до сих пор называют чалдонами. Тип наиболее стойкий к жизненным невзгодам, инициативный, предприимчивый, целеустремлённый. И не случайно, что именно их потомки прошли потом до Тихого океана и даже проникли в Америку- Но это уже происходило в иные времена, когда цари, не были в состоянии препятствовать мощному казачьему движению, направленному на территориальное восстановление Славянской Державы.
В.М. Дёмин: Образование и крушение Российской Империи