Ч — 1-я
Естественно, теперь эту кандидатуру он увидел в шведском королевиче Филиппе. Поводом было успешное взаимодействие князя М. Скопи л а-Шу некого г шведским военачальником Я. де ла-Гарди, а также желание в союзе со Швецией противостоять Речи Поснолитой.По этой причине П.Ляпунов решил вступить в переговоры с Я. де ла-Гарди. А между тем шведы уже осадили Орешек и Кексгольм. Кексгольм вскоре сдался. Из 3 тысяч его защитников, погибших в боях и от цинги, осталось едва сто человек. Их шведы с честью выпустили из крепости, опасаясь, что они взорвут себя вместе с крепостью. После занятия Кексгольма де ла-Гарди двинулся к Хутынской обители. В Новгороде тем временем случился переворот. Новгородцы убили воеводу И.Салтыкова, который противился шведам, якобы за его приверженность Сигизмунду TII.
На его место П.Ляпунов прислал воеводу Бутурлина, а вслед за ним князя Троекурова, дворянина Собакииа, дьяка Васильева, чтобы немедленно вступить в переговоры с генералом Я. де ла-Гарди. Переговоры начались в его стане. Послы П.Ляпунова просили в цари королевича Филиппа, а де ла-Гради требовал Орешек, Ладогу, Ям, Копо-рьс, Ивангород и Гдов. Но на это послы согласиться не могли. Не пошёл на это и П.Ляпунов. Поэтому договор и союз Швеции и России не состоялся. Было заключено только перемирие. Но это не спасло северо-запад России от шведского завоевания. Де ла-Гарди крайне нуждался в деньгах, необходимых для выплаты жалованья войску. Шведский король денег не высылал, полагаясь на успешные завоевания.
Поэтому де ла-Тарди вошел в дружеские отношения с Бутурлиным, вёл с ними переговоры и под их пргткрьпием подготовил нападение на Новгород. С 15 на 16 июля 1611 юда де л а-Гард и с помощью изменника Ивана Швала внезапно ворвался в западную часть города через чудинов-ские ворота. Стража беспечно спала. Шведы рубили безоружных. Вскоре поднялся крик и суматоха. В панике люди бежали кто куда: в крепость, в реку, в поля и леса. Бутурлин со своей дружиной ограбил лавки и дома знатных купцов и устремился по московской дороге к ополчению.
Противостояла шведам только небольшая дружина под начальством стрелецкого головы В:Таютина, атамана Шарова, дьяков Голени-щева и Орлова. Все они полегли на месте сопротивления. Никто не сдался. На Торговой стороне оказала сопротивление группа, возглавляемая протоиереем Софийского храма Аммосом. Они заперлись в доме, который шведы долго не могли взять. Затем они зажгли дом, где и погибли все защитники. После этого какое-либо сопротивление прекратилось. Шведы начали было грабить город, но огонь вдруг охватил сразу несколько улиц, и им оказалось нечем поживиться.
Тогда Я.де ла-Гарди навязал князю И.Одоевскому и новгородскому митрополиту Исидору, которые находились в крепости с людьми, не желавшими сражаться, постыдный договор. По этому договору Новгород, от имени всей России, признавал покровительство шведов, царем королевича Филиппа, обязывался платить шведскому войску жалованье. В заключение записали: <<И мы, Исидор митрополит с 'духовенством, бояре, чиновники, купцы и всякого звания люди нов городские, также клянёмся в верпом исполнении договора нашему покровителю, его величеству Карлу IX и сыну его, будущему государю нашему, хотя бы, сверх чаяния Московские царство и не приняло сего договора». Как видим, церковники в те времена тоже торговали Россией, лишь бы сохранить свою собственность и власть. Христианская церковь, как мы уже неоднократно видели выше, всегда ставила свои интересы выше государственных, тем более, выше национально-государственных интересов Русского народа и славянства. Так было и так есть до настоящего времени.
Шведы вошли в новгородскую крепость. Там они нашли много пушек, но мало припасов. В казне обнаружили всего 500 рублей. Жалованье войску платить было нечем, и Я. де ла-Гарди вынужден был требовать денег от короля. Тем временем наёмники изъявляли недовольство и целыми дружинами стали уходить в Финляндию. Новгородцы вели себя смирно, и де ла-Гарди удалось погасить волнение войска. Не надеясь на своих наёмников, он вновь вступил в переговоры с Бз'турлиным, который задержался в Бронницах. В ходе этих переговоров он убедил Бутурлина, что Новгород шведы взяли для того, чтобы не позволить ляхам овладеть им, и поэтому готовы вместе с россиянами стоять против ляхов. Бутурлин вместе с посланником Я. де ла-Гарди Георгом Бромме поспешил в московский стан, чтобы известить воевод земского ополчения о новом союзе со Швецией.
Однако в московском стане уже произошли крутые перемены. О ведении переговоров П.Ляпунова со шведами за спиной других предводителей земского ополчения узнал атаман Заруцкий. Последний долгое время был в тени Лжедмитрия 1 и Лжедмитрия II. Но он воспринял идею Лжедмитрия П, что ляхи и немцы (шведы) не хотят добра России, посему должны быть изгнаны или перебиты, а московским царём должен быть избранник из отечественной среды. Эта позиция Заруцкого находила отклик в среде значительной части земского ополчения. Его сторонников становилось всё больше и больше, а положение П.Ляпунова всё более шатким.
Ослаблял свои позиции и сам Ляпунов. Будучи властолюбивым, обуреваемым гордыней, считал себя выше других, редко понимал и соглашался с чужими доводами, часто изъявлял презрение к людям, установил такие порядки, что даже самые раболепные уставали ждать его выхода и решения дел. К этому добавилось ревностное исполнение постановлений Ратной Думы, предписавшей наказывать всех за злоупотребления при сборе необходимых припасов. Естест-венно, эта мера коснулась, прежде всего, казаков. По его распоряжению воевода Плещеев схватил 28 казаков, якобы, за разбой и хотел утопить их в реке близ Угрешской обители. Казаков связанными сбросили в реку, по другие казаки спасли их.
Спасённых привели в стан и потребовали II.Ляпунова к ответу. Негодование его действиями было всеобщим. Никто не хотел быть на его стороне, хотя большинство ещё не было готово его отвергнуть. Видя это негодование, Ляпунов вскочил па коня и поскакал по рязанской дороге. Вслед за ним устремилась целая станица казаков. Поэтому далеко уйти ему не удалось. Казаки догнали его у Симонова монастыря и потребовали, чтобы он дал ответ всему казачьему кругу. П.Ляпунову пришлось заночевать в Никитском укреплении. После того, как уска-кали П.Ляпунов и казачья станица, его сторонники собрались и решили отбить Ляпунова у казаков и вернуть его в ополчение. К вечеру большая дружина его сторонников выступила вслед за казаками.
Утром следующего дня эта дружина появилась у Никитского укрепления, станица казаков в несколько десятков человек не решилась вступить в бой с дружиной дворян в несколько сот человек. Они оставили П.Ляпунова и возвратились к своему казачьему войску. Произошедшее ещё больше обострило отношения между казаками и дворянством, а также между их предводителями-
Вскоре у казаков появился написанный Ляпуновым указ ко всем воеводам городов, выставившим земское ополчение. В этом указе говорилось, чтобы в установленный день и час воеводы приняли меры к истреблению казаков. Этот указ был отнят у гонца, который выехал из московского стана в сторону г. Владимира, казаками атамана Заварзина. Почерк и печать сомнений не вызывали.
П.Ляпунова вновь призвали к ответу. Он поначалу не хотел выходить, но уверенный в безопасности Толстым и Потёмкиным, обещавшим помощь сторонников, вышел к казакам. Выслушал обвинения и увидел перехваченный указ. Но не смутился, уже привык властвовать, твёрдо и уверенно заявил: «писано не мной, а врагами России». Даже клялся богом. Но казаки в христианского бога тогда не верили. Не поверили они и словам П.Ляпунова. Группа казаков бросилась на него. И.Ржевский пытался заслонить Ляпунова, но напрасно. Казаки убили их обоих.
Так погиб человек, перешедший на сторону И.Болотникова и предавший его; перешедший на сторону Б.Шуйского и замысливший заменить его князем М.Скопиным-Шуйским, вызвавший к нему подозрение, послужившее причиной его гибели, организовавший свержение В. Шуйского и первое антипольское земское ополчение; склонившийся к союзу со Швецией и избранию на московский престол шведского королевича, наконец, погибший от собственного властолюбия, гордыни, неуважения и презрения к сподвижникам, ненависти к казакам и их преданности Славянской Державе, готовности стоять за неё до конца.
Отомстить за П.Ляпунова поднялись его сторонники, но их оказалось мало. Все они были перебиты казаками, а его собственность разделена между ними. Большая часть земского ополчения, видя распрю между предводителями, дворянами и казаками, начала разбегаться. В это время от Переславля подошёл Я.Сапега и напал на эту часть земского ополчения. Навстречу ему вышел Гонсевский. Действовали дружно. Они быстро овладели всем Белым городом и укреплениями за Москвой-рекой. Большая часть земского ополчения почти не со-противлялась, разбегаясь по своим городам и уездам. Малочисленный неприятель отбил у них даже Девичий монастырь. Я.Сапега вошёл в Кремль с победой и различными припасами.
Сопротивление оказали только казаки, которые удержали свой стан. По их численность составляла всего около (0 тысяч человек. Разумеется, они не могли взять Китай-город с Кремлём, где засело польское войско почти такой же численности, да к тому же защищенное стенами и имевшее множество пушек. Вскоре к Заруцкому и братьям Просовецким присоединился князь Д.Трубецкой, собравший около 5 тысяч дворян и служилых казаков, пожелавших продолжить борьбу с поляками. Таким образом, казачье войско увеличилось до 15 тысяч че-ловек. Однако в осаде могли принять участие менее 10 тысяч человек, остальные занимались сбором припасов. Более того, атаманы братья Просовецкие для обеспечения контроля над волостями, где казаки собирали припасы, вынуждены были со своими людьми уйти в Суздаль.
Естественным образом казачье войско разделилось на три части (полка), в каждом из которых было около 5 тысяч человек. Казаки уже не желали называть свои воинские образования по московскому образцу - ратями и дружинами. Они начали применять широко используемое в Польше понятие полк, как самостоятельной войсковой единицы, и станицы, как естественного поселенческого образования. Полк Д.Трубецкого состоял из дворян и служилых казаков. Причём дворян в нём было больше, чем служилых казаков. Полк атамана За-Руцкого состоял из вольных и служилых казаков. Вольных казаков было больше, чем служилых. Полк атаманов братьев Просовецких состоял из служилых и вольных казаков. И здесь вольных казаков было больше, чем служилых.
Обозначившееся противостояние и враждебность дворянства и казачества стало новым явлением в ходе гражданской войны. И если в период царствований Василия Ш, Ивана IV, Фёдора и Б.Годунова противостояние шло между царской властью и казаками, а дворянство вполне дружелюбно к ним относилось, то теперь всё поменялось наоборот. Дворянство отныне и надолго стало относиться к казакам враждебно. Эта враждебность и борьба между дворянством и казаче-ством будут сохраняться весь XVII и большую часть XVIII века. Обозначившееся противостояние и враждебность вели к борьбе не на жизнь, а на смерть.
Всё теперь зависело от того, насколько быстро консолидируется дворянство. Ибо численно оно намного превосходило казаков и имело свою материальную базу - территорию Московского государства. Казаки своей материальной базы в пределах Московского государства не имели. Кроме того, слабостью казаков было их деление на вольных и служилых. Вольное казачество Дона, Днепра, Волги, Терека и Яика было принципиальным противником дворянства, ценило свободу человека и славянскую родовую вольность, когда не было ни господ, ни крепостных. Служилые казаки, численность которых при В. Годунове достигала 10 тысяч человек, а в годы Смуты сократилась до 7 тысяч человек, всё-таки тяготели к государственной службе. Поэтому полагаться на них в борьбе с дворянством вольному казачеству было не вполне оправдано. Новый период гражданской войны подтвердил это со всей очевидностью.
Распад земского ополчения обнаружил плачевное состояние государства. Западные области Смоленск, Псков, Северские земли и Москва оказались в руках поляков. Они считали себя победителями, радовались и праздновали свои победы. Тон всем празднествам задавал король Сигизмунд III. 19 октября 1611 года ему в Варшаве вновь представили В.Шуйского и его братьев. Сигизмунд III сказал напыщенную речь, в которой хвалился победами над московским царём. Затем В.Шуйского и его братьев отправили в Гостинский замок близ Варшавы. Здесь В.Шуйский скончался 12 сентября 1611 года. Здесь же умерли и его братья. Сигизмунд III в честь своей победы воздвиг памятник с претенциозной надписью, в которой говорилось о сокрушении царя царей и пленении В.Шуйского, как венценосца беззаконного, и его брата Дмитрия. Ф.Романова (Филарета), В.Голицына, Мезецкого и Шеииа держали в неволе 9 лет.
Ф.Романов (Филарет) и воевода Шеин дожили до освобождения. Новгород, северо-западные земли и города, кроме Орешка, оказались в руках шведов. Астрахань и многие украинные города и земли управлялись сами по себе. Расстройство государственного управления было полным, а ситуация почти безнадёжной.
Здесь мы расстаёмся с Н.Карамзиным и его трудом «История государства Российского», в котором он скрупулёзно и дотошно описал события, предшествовавшие 1612 году. Подробное описание событий является сильнейшей стороной его труда. Впрочем, без более или менее подробного описания событий нет исторического повествования. Без описания событий сочинение превращается либо в мертвяшую, лишённую деятельности людей, хронологию, либо в фи-лософствование на ту или иную историческую тему. Труд Н.Карамзина описывает деятельность людей своего времени, поэтому он по-прежнему является ценнейшими источником.
Но есть у Карамзина и слабые места. Эти слабые места касаются выводов, характеристик деятельности многих исторических личностей и целых социальных групп, неверности объяснения причинно-следственных связей, перестановок событий, слабого знания им военного дела.
Естественно, это явилось следствием его принадлежности к дворянству и приверженности самодержавно-христианским ценностям, которые наложили мощный отпечаток на его творчество. Причём особо мощное влияние на него оказала династия Романовых, которая, по существу, сформулировала и отстаивала все неверные положения, которые изложил Н.Карамзин. Всё это нам и пришлось пересматривать в ходе вышеизложенного исследования. Далее придётся опираться на труды разных историков. Однако при этом будет по-прежнему стоять задача объективно изложить исторические события, роль в них различных социальных групп и личностей.
После распада и бегства большей части земского ополчения в Москве и около неё сложилось два центра управления. В Москве князь Ф.Мстиславский со своими сообщниками рассылал призывы, убеждая россиян подчиниться полякам и признать Сигизмунда III московским царём. Князь Д.Трубецкой и атаман Заруцкий тоже создали своё правительство и призывали россиян оказать помощь в борьбе с поляками и изменниками. Однако провинциальные города и земства не спешили помогать ни тем, ни другим. До настоящего времени считается, что образование второго ополчения и изгнание поляков из Москвы было результатом всенародного подъёма. Эту точку зрения отстаивали и насаждали как дореволюционные историки, так и их советские продолжатели.
На самом деле это не соответствует действительности. Всенародный подъём на отпор польским интервентам имел место в 1609 году, когда поднялись северные и восточные области, чем как раз воспользовался князь М.Скопин-Шуйский, освободивший Москву и В.Шуйского от осады поляками и изменниками. Второй всенародный подъём состоялся в начале 1611 года, когда по призыву патриарха Гермогена и рязанского дворянина П.Ляпунова поднялись 25 городов и выставили почти 100-тысячное земское ополчение. Оба эти подъёма были реакцией на грабёж и разбои польских интервентов и изменников.
После распада и бегства большей части ополчения поляки и изменники сидели в Москве. Никаких грабежей и разбоев по отношению к другим областям они осуществлять не могли. Поэтому вызвать новый всенародный подъём они тоже не могли. К тому же их сторожило казачье войско князя Д.Трубецкого и атамана Заруцкого. Их представители при сборе припасов часто злоупотребляли положением, чем вызывали нарастающее недовольство, прежде всего, в среде дворянства. Поэтому враждебное отношение дворянство питало больше к казакам, нежели к полякам и изменникам. Земства удалённых от казачьего влияния местностей вообще вели себя тихо. К этому времени они наладили земское самоуправление и не спешили стать под государеву руку, которая обещала лишь усиление налогового бремени и гнёта.
Земства, читая призывы тех и других, выжидали, кто кого осилит, потому что им по большей части было безразлично, кто будет московским царём, лишь бы налоги были поменьше, да власть помягче. Собственно, в 90-е годы XX столетия, в период новой смуты, картина повторилась как на региональном, так и на производственном уровне. Не секрет, что многим людям, работавшим тогда на предприятиях, было абсолютно безразлично, кто будет хозяин их предприятия, лишь бы зарплату платили вовремя, да побольше. И сейчас, и тогда шкурниче-ская позиция преобладала, В этих условиях ни о каком очередном всенародном подъёме мечтать не приходилось. Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, нужен был пример личного самопожертвования и воодушевления. И этот пример как раз состоялся в лице трёх личностей: патриарха Гермогена, мещанина Минина и князя Пожарского.
Патриарх Гермоген, прежде воодушевлявший и возбуждавший россиян против поляков, продолжал действовать. Он хотя и находился под стражей на Кирилловой подворье, однако находил способы отправлять свои письма духовенству других городов, прежде всего, волжских, где ранее он был митрополитом. Не надеясь уже только на письма и призывы, он стал наставлять церковников, чтобы они распространяли слухи и сказки о всякого рода катастрофах, если русские люди не изгонят поляков и не выберут себе нового царя. И то, и другое стало действовать, прежде всего, в волжских городах, где Гермоген имел большой авторитет.
Земские миры Поволжья стали вступать в переписку и призывать друг друга «всем быть в любви и соединении и прежнего междуусо-бия не учинять», помнить, что «за конечное разоренье» государства придётся держать ответ на страшном суде. Это движение со временем могло породить новое земское ополчение, боеспособность которого была бы невысока. Следовательно, победы можно было бы и не добиться. Положение спасло то, что в процесс влилась новая струя. Дворяне, поссорившиеся с казаками и покинувшие московский стан, <<учали совещатися со всеми юроды, чтоб всем православным христианам бы/пи а совете и соединении и выбрати государя всею землёю».
Призывы служилого дворянства, прямо заинтересованного в избрании своего царя, ПОДТОЛКНУЛИ процесс собирания дееспособных сил. Однако на первом этапе инициатива сохранилась за сторонниками патриарха Гсрмогена. Нижегородское духовенство, подталкиваемое им, подбило главу земского самоуправления (посадской избы) Нижнего Новгорода мещанина Минина на выступление. До избрания главой земского самоуправления Козьма Минин, по прозвищу Сухорук, был обыкновенным купцом. Он понимал, что для создания ополчения требуется авторитетный воевода и деньги. Авторитетного воеводу нашли быстро. Тем более, что князь Пожарский к концу 1611 года оправился от ран и уже сам рассылал письма с призывами к восстанию и освобождению.
Нижегородским инициаторам не стоило труда уговорить князя Д.Пожарского возглавить ополчение.
После чего К.Минин собрал сход нижегородцев и призвал их вступать в ополчение. Выступил и Д.Пожарский, который сказал, что готов возглавить ополчение. После чего нижегородцы ответили: «Ладно, Козьма, ты лучше нас знаешь, и ежели князь Дмитрий нас поведёт, так мы пойдём». Однако когда дело коснулось денег, необходимых на вооружение ополчения и организацию похода, произошла заминка. Нижегородцы ответили: «А у нас денег нет». Одни божились, что товары ушли на Каспий, другие КЛЯЛИСЬ, что деньги находятся в Архангельске, а третьи доказывали, что их приказчики уехали в Сибирь и ещё не вернулись.
Такое поведение нижегородцев, как, собственно, многих русских людей того времени, показывает, что никакого пассионарного подъёма, о котором пишет Л.Гумилёв, не было. Это ещё один миф, изобретённый самим Гумилёвым. На самом деле всё решал личный пример и находчивость инициаторов создания ополчения. Именно такую находчивость проявил К.Минин. Хорошо зная своих нижегородцев, К.Минин тогда бросил клич: -«Заложим жён и детей наших, но спасём Русскую землю!» Тут нижегородцы поняли, что опростоволосились. Возражать было нечем. Жёны и дети сидели по домам. С выборными людьми К.Минин силой забрал жён и детей у состоятельных граждан и выставил их на продажу.
Главам семейств ничего пс оставалось, как достать кубышки с деньгами и драгоценными вещами, спрятанными на черный день, и выкупить собственные семьи. На эти средства была собрана и вооружена нижегородская рать. Князь Д, Пожарский, возглавивший её, понимал, что настоящего боевого элемента в ней было мало, а собрать его в волжских городах было практически невозможно, да и возможности их были почти исчерпаны. Поэтому он ведёт нижегородскую рать не в Москву, где она могла стать лёгкой добычей если не казаков, то поляков, а в Ярославль. Здесь он организует пополнение и обучение ополчения.
Как человек достаточно опытный в государственном управлении, он понимает, что нужно приобщить к этому управлению как можно больше земств. Поэтому от имени ополчения он приглашает все земства к участию в государственном управлении: «советовать со всякими людьми общим советом, как бы нам в нынешнее конечное разоренье быти не безгосуЪарным» и предлагает прислать в Ярославль «ио всемирному своему совету» по два человека от всякого чина людей, а с ними «совет свой отписати, за своими руками». Многие земства откликнулись и прислали в Ярославль своих людей с советами. Так в Ярославле впервые образовался истинно всенародный Земский Собор. Созыв этого Земского Собора знаменовал собой возникновение достаточно авторитетной власти, способной организовать освобождение Москвы и восстановление государства.
Именно эта власть теперь отражала всенародные интересы, и она сразу же стала более влиятельной, чем кремлёвские изменники и их антиподы - Д.Трубецкой и Заруцкий. И те, и другие для этой власти были теперь врагами, которых нужно было изгнать или уничтожить. Земства, конечно, могли создать и, под руководством князя Д.Пожарского, создали авторитетную власть. Они же смогли обеспечить ополчение различными припасами. Но они не могли создать боеспо-собного войска, от которого зависела победа. Это могли сделать только опытные воеводы. Князь Д.Пожарский был таким воеводой.
Он понимал, что многолюдство ополчения, слабо подготовленное в ратном деле, может принести больше вреда, чем пользы. Организуя набор людей, он делал ставку на приём в ополчение дворян и стрельцов, прежде уже знакомых с ратным делом. Остальные шли на создание земских дружин для охраны своих городов и селений- Поэтому этот набор и отбор шёл довольно медленно. В мае 1612 года ополчение насчитывало всего около 25 тысяч человек, из которых дворян было около 15 тысяч человек, стрельцов около 5 тысяч человек, остальные 5 тысяч человек были из мещан и селян, более или менее хорошо владевших оружием. Сбор ополчения и его подготовка стали возможны благодаря тому, что поляки не могли этому противодействовать, а казаки братьев Просовецких враждебности не проявляли, полагая, что ополчение готовится для оказания помощи им под Моск-вой. Но так было примерно до середины мая.
В период подготовки ополчения решался также вопрос об избрании царя. Инициатива исходила от князя Д.Пожарского. Полагая, что предстоит тяжёлая война с Речью Посполитой при отвоевании Смоленска и Северских земель, и опираясь на договор, заключённый новгородским митрополитом Исидором со шведами, он сам склонялся к кандидатуре шведского королевича Филиппа. Однако Земский Собор после долгих споров не согласился с немедленным избранием царя. Большинство считало, что избрание царя в Ярославле без Мо-сквы и многих других городов было бы не вполне законным, а это грозило продолжением смуты. В конце концов, было решено сперва начать поход и освободить Москву.
Но на пути к ней стояли казаки атаманов Просовецких, которые были достаточно большой силой для ополчения, не имевшего ещё боевого опыта. Так как казаки располагались станицами по населённым пунктам, князь Д.Пожарский решил вытеснить их с занимаемых территорий, действуя на широком фронте. Против каждой казачьей станицы в несколько десятков человек выделялась дружина в несколько сот человек. Первые столкновения показали, что казаки не собираются уступать подконтрольные территории. Имея большой боевой опыт, они стали концентрировать свои силы против передовых дворянских дружин и наносить им поражения. Князю Д.Пожарскому пришлось существенно подкрепить свои передовые дружины, казаки стали терпеть поражения и отходить к Москве. Потерпев ряд поражений, вольные казаки частью рассеялись, а частью ушли к атаману Заруцкому. Служилые казаки, в своём большинстве, ушли к князю Д.Трубецкому, значительно пополнив его полк. Борьба с казаками заняла много времени: конец мая, июнь и почти весь июль.
В начале августа 1612 года ополчение подошло к Москве. Его численность составляла около 30 тысяч человек, из которых свыше 20 тысяч составляли дворяне, около 6 тысяч - стрельцы и около 3 тысяч - мещане и селяне. Князь Д.Трубецкой, как только узнал от казаков о движении ополчения, сразу же послал к князю Д.Пожарскому гонцов, чтобы условиться о дальнейших действиях. Атаман Заруцкий тоже узнал о движении ополчения и переговорах Трубецкого с Пожарским. Он ясно понимал, что места ему и его вольным казакам в ополчении нет, поэтому поднял свой полк и ушёл на юг в надежде продолжить борьбу. Из полка, насчитывавшего около 6 тысяч человек, с ним ушло около 3 тысяч человек. Это произошло 28 июля 1612 года. Остальные влились в полк князя Д.Трубецкого. Уход атамана И.Заруцкого объясняется следующими причинами. Во-первых, нарастанием враждебности между дворянами и казаками. Во-вторых, личными враждебными отношениями между Д.Пожарским и И.За-руцким, который ранее организовал покушение на Пожарского. В третьих, Заруцкий выступал за избрание царём сына Марины Мнишек, а второе ополчение хотело избрать царя либо из боярской среды, либо пригласить представителя шведской стороны.
С подходом ополчения к Москве значительно усилился полк князя Д.Трубецкого. К нему пришли служилые казаки, а также казаки За-Руцкого. Так что к моменту объединения с ополчением в нём насчитывалось около 10 тысяч человек. Вольные и служилые казаки имели в нём приблизительно равную численность. И хотя полк Трубецкого составлял только четвёртую часть всех сил, но боеспособность этой части была выше, чем у любой другой части ополчения, что и отразилось в ходе боёв с поляками. Выручить поляков и изменников, засевших в Москве, попытался коронный гетман Я.Ходкевич. Он собрал в Смоленске войско численностью около 15 тысяч человек и двинулся к Москве. Князь Д.Пожарский от своих разъездов узнал о подходе поль-
с кого войска и развернул половину своих сил, используя укрепления стана, против внешнего врага. Некоторое превосходство в силах было на стороне ополчения. Сражение развернулось 22-24 августа 1612 года. 22 и 23 августа конница гетмана Ходкевича пыталась ворваться в стан. Но все её попытки были отбиты с большими потерями.
24 августа в дело вступил полк князя Д.Трубецкого, который ранее воздерживался от участия в сражении из-за того, что предводители ополчения не хотели обеспечивать казаков припасами. Вступление полка князя Трубецкого переломило ход сражения. Гетман Я.Ходокевич вынужден был прекратить налёты и уйти назад. Однако Д.Пожарский продолжал отрицательно относиться к казакам и не хотел выделять припасов. Дело дошло до того, что полк Трубецкого в середине сентября чуть не ушёл из-под Москвы в северные города. Опасность потерять базы снабжения заставила князя Пожарского пойти на уступки и начать обеспечивать этот полк наравне с другими полками ополчения. В результате, фактическое объединение полка Д.Трубецкого с ополчением состоялось только во второй половине сентября. После этого полк Трубецкого активно включился в осаду Китай-города и первым ворвался в него, предопределив его захват и сдачу в плен поляков.
В этой связи роль князя Д.Трубецкого в ополчении значительно возросла. Кроме того, по установленным в московском государстве порядкам, князь Трубецкой оказался самым знатным из всех воевод ополчения. Именно поэтому он и занял место главного воеводы. Князь Д.Пожарский стал вторым воеводой. Бои с поляками шли целых три месяца: август, сентябрь и октябрь. Накануне капитуляции поляков отношения между казаками и дворянами вновь испортились. Казаки непримиримо относились к сотрудничавшим с поляками членам боярского правительства Ф.Мстиславского. Когда 22 октября 1612 года поляки согласились на капитуляцию, эти бояре вышли из Кремля и двинулись в ополчение князя Пожарского, казаки попытались их захватить, но дворянские дружины ополчения не позволили им этого сделать. 26 октября 1612 года воеводы князья Трубецкой и Пожарский торжественно въехали в Кремль в сопровождении своих отборных дружин.
Сразу после капитуляции казаки «полка» Д.Трубецкого перебили часть сдавшихся в плен поляков. Войдя в Китай-город и Кремль, они разграбили дворы наиболее видных польских сторонников, в частности, Ф.Андронова, в прошлом кожевника, затем думного дворянина Лжедмитрия II, позднее бежавшего к Сигизмунду III и ставшего казначеем в занятой поляками Москве. Самого Ф.Андронова казаки повесили. Возглавлял казаков, громивших его двор, атаман С.Карамы-шев, первый ударивший П.Ляпунова на казачьем круге 22 июля 1611 года. Эти своевольные действия казаков шли вразрез с объединитель-ными тенденциями, которые начались в среде дворянства. Примирение изменников дворян с патриотами дворянами не устраивало казачество. Как, собственно, дворян не устраивало казачество, претендовавшее на первое место в среде служилых сословий.
Антагонизм зашёл столь далеко, что погасить его мирным путём практически было невозможно. Это состояние было прекрасно отражено М.Загоскиным в диалоге К.Минина и боярина Ю.Мстиславского, наблюдавших за отрядами казаков князя Д.Трубецкого, которые врывались в Кремль Троицкими и Боровицкими воротами 22 октября 1612 года по старому стилю: «С одними супостатами мы справились, как-то справимся с другими?» Борьба с казаками началась вскоре после занятия Кремля. Обладая верховной властью, но не имея возможностей справиться с казачеством силой, дворянство первоначально приняло решение разделить казаков. Воеводы и бояре отобрали 11 тысяч «лучших и старших казаков», которым были розданы захваченные в Москве вещи, оружие и деньги в размере 8 рублей на каждого казака. Остальным казакам, которых оказалось около 7 тысяч человек, но исключённым из разряда казаков, позволили построиться в Москве и других городах, не платя два года налогов и долгов. Эти меры привели к тому, что часть казаков осела и перестала казаковать, другая часть, около 5 тысяч человек, ушла к Смоленску с князем Д.Черкасским воевать с поляками. Несогласные с разбором казаки разделились. Часть их ушла в украинные уезды к атаману Заруцкому. Другая, большая часть, свыше 5 тысяч казаков, осталась в Москве и сыграла большую роль в выборе нового царя.
После занятия Кремля бояре-изменники во главе с Ф.Мстиславским были удалены из Москвы и отправлены по другим -городам. Земское ополчение, сделав своё дело, как в былые времена, разъехалось. В Москве осталось 2 тысяч дворян, свыше 5 тысяч казаков, не согласных с разбором, да тысяча стрельцов. Все дворяне и казаки были из полка Д.Трубецкого. Эти дворяне и казаки хотели получить за службу жалованье, либо помощь на восстановление хозяйства от нового царя. В этой связи расстановка политических сил в Москве резко изменилась не в пользу Д.Пожарского, зарекомендовавшего себя противником казаков. Князь Пожарский понимал, что в таких условиях его кандидатура не пройдёт, хотя и затратил на своё избрание 20 тысяч рублей.
К тому же он уступал князю Трубецкому в знатности. Тогда он сговорился с поддержавшими его боярами и предложил избрать московским царём шведского королевича Филиппа. Это предложение разослали земствам для обсуждения. Кроме того, решили расширить состав Земского Собора.
Разослали грамоты по городам, чтобы те прислали выборных людей «до десяти человек» с «советом и договором крепким» по кандидатуре будущего царя. Пока группировки князей Трубецкого и Пожарского искали силы для поддержки своей кандидатуры, на арену политической борьбы почти незаметно вышла группировка Романовых.
При Лжедмитрии 1 Романовы были восстановлены в правах и получили доходные места в управление, в том числе в Сибири. Воевод-ствовали не без корысти и скопили немало серебра. К тому же обзавелись сторонниками даже среди изменников тушинского стана. Ф.Романов (Филарет) употребил на это всю свою изворотливость, объединяя и направляя мятежное боярство на борьбу с В.Шуйским. После освобождения Москвы их многочисленные сторонники оказались в составе Земского Собора. Кроме этого, Романовы пообещали находившимся в Москве служилым казакам, дворянам и стрельцам выплатить жалованье за все годы смуты, если они предложат и помогут избрать царём сына Ф.Романова - Михаила.
Когда собрался Земской Собор с намерением избрать царя, под давлением недовольных разбором казаков, дворян и Стрельцов было решено избрать царя из числа русских бояр. Так провалилось предложение Д.Пожарского избрать царем шведского королевича Филиппа. Но и торжество князя Д.Трубецкого было недолгим, так как была предложена кандидатура Михаила Фёдоровича Романова. И оказалось, что у него нет серьёзных противников. В его пользу говорили не способности и заслуги, а: родство Романовых с угасшей царской династией; авторитет погибшего патриарха Гермогена, впервые выдвинувшего Михаила, как претендента на престол; популярность деда и отца; личная незапятнанность по малолетству возраста в период смуты; положительное отношение многих земств, казаков, дворян и стрельцов. Таким образом, кандидатура Михаила Романова оказалась наиболее приемлемой.
Поэтому Земский Собор 7 февраля 1613 года «яко единым л ги нарёк Михаила Фёдоровича Романова царём. Однако, опасаясь возможного несогласия и новой смуты, Земский Собор отправил в другие города своих людей, чтобы проверить <шо всяких людях мысли их про государ-ское обиранъер. Кроме того, в Москву были возвращены высланные бояре во главе с Ф.Мстиславским. И только убедившись, что избрание будет единогласным и нерушимым, торжественно провозгласили избрание нового царя 21 февраля 1613 года. Избрание царём М.Романова завершило смутное время, поставило точку в длительной борьбе различных боярских группировок за власть, хотя и не прекратило ещё гражданской войны, которая вступила в завершающую фазу - фазу непримиримой борьбы дворянства с казачеством.
В.М. Дёмин: Образование и крушение Российской Империи