Из Пинеги в Кулой, по Кулою в Мезень, из Мезени в Печору
У сгнившей лесной избушки,
Меж белых стволов бродя,
Люблю собирать волнушки
На склоне осеннего дня.
Летят журавли высоко
Под куполом светлых небес,
И лодка, шурша осокой,
Плывет по каналу в лес.
И холодно так, и чисто,
И светлый канал волнист,
И с дерева с легким свистом
Слетает прохладный лист,
И словно душа простая
Проносится в мире чудес,
Как птиц одиноких стая
Под куполом светлых небес...
Николай Рубцов
Страна Мезень
Бассейн реки Мезени входил в состав Биармии – древнего государства, располагавшегося на территории европейского северо-востока. Биармия включала всю территорию Архангельской и Вологодской областей и восточную часть республики Карелия. Столица этого государства находилась, по всей вероятности, в низовьях Северной Двина (теперешний город Холмогоры). Южным рубежом Биармии, скорее всего, была река Сухона, которую биармы использовали для того, чтобы попасть в южные страны – в Волжскую Булгарию и в Хазарию.
Из Сухоны мелкими реками и волоками они перебирались в бассейны Камы, Костромы, Шексны, а по ним достигали Волги. Вплоть до XI в. Биармия была настолько сильна, что не пускала на свою территорию даже чужестранных купцов. В IX–X вв. Биармия начала расширяться на юг и юго-запад, подчиняя себе родственные этносы мерян, вепсов, кострому, мурому, кривичей. В наших летописях этот период отражен как призвание на княжение варягов-русь Рюрика, Трувора и Синеуса в Ладогу – столицу государства Галиджии. И вот они, объединив племена южных финоугров и балтов, образовали древнерусское государство, известное как Новгородско-Киевская Русь.
В истории нет информации о том, как древнерусское государство (новгородо-киевско-ростово-суздальское) взаимодействовало с родиной своих князей Биармией – а по-просту, с Северной Беломорской Русью. Были ли Северная Русь (Биармия) и Южная Русь единым федеративным образованием, или они оставались независимыми государствами, мы не знаем. Но, судя по тому, что христианство на территорию Биармии стало проникать на 300–400 лет позже, чем в Южную Русь, Биармия и Русь все эти 300–400 лет были политически независимы друг от друга, хотя, разумеется, торговали, а порой и воевали друг с другом.
Постепенно Южная Русь становилась сильнее Северной Руси и экономически, и политически и, что самое главное, сильнее в военном отношении. Этому способствовало и ухудшение климата, которое было сильнее выражено на севере, из-за чего произошел отток части населения из бассейнов Сухоны, Ваги, Онеги в бассейны верхней Волги и Камы. Постепенно Биармия превратилась в хорошо известное нам из русских летописей Заволочье. Но еще долго чудь заволочская сопротивлялась христианизации и "уходила под землю" – сама себя закапывала живьем в глубокие ямы. Вот об этом времени скудная информация имеется в летописях. Процесс объединения Южной Руси и Северной Руси (Биармии или Заволочья) начался только в XV в. уже при Великом князе Иване III, а закончился при Иване IV – Грозном. Но отторгуть Северную Русь от единого Русского государства (Московии) многократно пытались шведы, а в смутное время литовцы и поляки.
Биармия, положившая начало Русской государственности на просторах Восточной Европы, сама превратилась в полузабытое захолустье Российской державы – в чудь заволочскую. Но ничего странного на самом деле нет. Подобное произошло и с Золотой Ордой, которая развалилась от внутренних противоречий в XV в., а новое объединение началось не в былом центре этой державы, а на ее вассальной окраине – Московской Руси, подхватившей знамя гибнущего евразийского суперэтноса. Согласно теории Л.Н. Гумилева, пассионарные люди обычно уходят из центра стареющей империи на ее окраины. Это приводит к снижению пассионарностии в столице, во власти, но способствует появлению на окраинах новых центров с высокой пассионарностью. В связи с эти можно порекомендовать государям при снижении пассионарности в государстве переносить столицу на новое место и собирать там людей пассионарных. Так в свое время поступил Петр I, а в наше время президент Казахствна Назарбаев. Неплохо было бы перенести и столицу теперешней России из Москвы куда-нибудь на Урал или в Сибирь.
Ледниковое прошлое восточной Биармии
Думаю, что восточным рубежом Биармии был Тиманский кряж (хребет) – водораздел рек Мезани и Печоры. Ниже попытаюсь обосновать это особенностями климата. Именно Тиман является границей существенного влияния теплого атлантического течения Гольфстрима, отепляющего Белое море и Мезенский залив. Чесская губа и устье Печоры находятся уже вне столь заметного влияния Гольфстрима.
Мезень была доступна биармам двумя путями: морским вдоль зимнего берега Белого Моря и речным – по правому притоку Северной Двины реке Пинеге, затем по каналу в реку Кулой, а по Кулою в Мезенский залив. Думаю, что этот речной путь использовался даже чаще морского. Не случайно в его центре близ волока возник город Пинега, а в устье Мезени – город Мезень, который в древности назывался Слободка. Думаю, что после начала таяния ледника побережье Мезенского залива и бассейн реки Мезени арктические мореходы заселили раньше, чем побережье Белого моря.
Думаю, что два русла в нижнем течении у Пинеги на старой карте слева отражают реальность давнего времени. Дело в том, что современная река Кулой унаследовала древнее русло огромной реки, которая стекала со Скандинавско-Беломорского ледника и впадала в Мезенскую губу. Русло этой палеореки хорошо просматривается на космоснимках. В то время Пинега впадала в эту ледниковую реку и отдавала свои воды тоже в Мезенскую губу. Скорее всего, сток из огромного приледникового озера на месте долины теперешней Северной Двины в ледниковый период также происходил по палеоруслу в Мезенский залив. По мере того, как ледник таял (10–12 тыс. лет назад) и освобождал низменность, которая превратилась в Белое Море, Северная Двина изменила свое русло и стала впадать в Белое море, а Пинега потекла в Северную Двину. Но в большую воду Пинега еще долго часть своей воды отдавала в старое русло ледниковой палеореки – в теперешний Кулой. Известно, что после таяния ледника земная кора в этом регионе испытывает изостатическое воздымание. Из-за воздымания остров Канин соединился с сушей и стал полуостровом Каниным Носом, а остров Онежский в Белом море тоже соединился с сушей и стал полуостровом Онжским.
Арабские авторы (Ибн Русте и Мукаддаси в Х в.) сообщали, что русы живут на лесистом и болотистом острове, окруженном озером или морем. Размер острова три дня пути, население 100 тыс. человек. Основное занятие населения – военные походы, а также торговля мехами, рыбой. На славян они совершали нападения на кораблях. Правитель русов –"хакан-рус", жрецы у них стоят выше "царей". Таким островом могли быть либо Онежский полуостров (тогда он был островом), либо полуостров Канин (в то время тоже был островом). Меня очень удивляет, что в поисках земель варягов-руси историки не поднимают свой взор выше Ладожского озера. Территорию Заволочья и Беломорья историки устойчиво игнорируют. Но почему? Ведь по мере стаивания ледника люди двигались в Скандинавию и на берега Балтийского моря именно с территории, в плейстоцене свободной от льда – с побережья морей Ледовитого океана, из Зауралья. Современные норвежцы и шведы – это потомки тех сибирских арктических мореходов. Это они произошли от беломорских варягов-руси, а не наоборот. Утверждать, что поморы Белого моря произошли от норвежцев или шведов – это все равно, что утверждать: "Я родил своего прадедушку". Представить, что мореходы Средиземноморья решили переселиться на освободившиеся от ледника побережье Скандинавского полуострова, просто невозможно, - на кой ляд им из теплого моря уходить в море холодное, где плавают льдины и айсберги.
Полуостров Канин играет очень большую роль для смягчения климата не только Беломорско-Кулойского плато, но и всего бассейна Мезени. Не случайно в ее бассейне вплоть до нижнего течения и сегодня возможно земледелие, а ведь 4–5 тыс. лет назад климат был гораздо теплее. Заметное похолодание произошло как раз в конце 1-го тысячелетия нашей эры. Благодаря Канинскому полуострову Белое море и Мезенская губа открыты для затока теплых вод Гольфстрима, а вот холодные воды восточной части Баренцова моря сюда не проникают. Еще более важным климатическим фактором для северной Европы является остров Новая Земля, который "сдерживает" арктический холод. Не случайно беломорские мореходы называли Новую Землю Маткой (Матушкой). Думаю, они понимали, кто обеспечивает им приемлемый климат.
Кстати, во флоре полуострова Канин Нос есть немало реликтовых теплолюбивых растений, которые проникли сюда в эпоху так называемого голоценового оптимума, когда на этом полуострове росли леса. Встречается здесь и одичавший лен, который, возможно, тогда же здесь выращивали предки биармийцев.
Последнее Валдайское или Вюрмское оледенение в северной Европе в своей восточной части имело очертания примерно такие, как показано на картосхеме слева. В свою максимальную фазу этот ледник занимал всю акваторию Белого и Балтийского морей. Он перехватывал почти все осадки, которые поступали из Атлантики, поэтому в его "тени" в первую половину Валдайского оледенения климат был сухой, а по краю ледника были распространены сухие тундры и лиственичная лесотундра, весьма похожие на современные тундру и лесотундру Якутии. Зима была малоснежная долгая и холодная, а лето короткое весьма сухое и теплое. В это время в полосе вдоль края ледника жили охотники на дикого оленя и оленеводы – предки саамов и ненцев. На среднем Урале обитали таежные охотники и рыболовы – предки современных финно-угров. А вот на побережье Баренцова и Карского морей сложился этнос морских охотников на моржа, тюленя и белого медведя. Подобную этническую структуру расселения этносов сегодня можно наблюдать на Северо-Востоке Азии и в Северной Америке.
Утверждение о том, что еще в ледниковый период морские охотники освоили арктические моря Европы, у меня не вызывает никакого сомнения. Эскимосы живут по всему побережью Гренландии и Северной Америки, есть поселения даже на северной оконечности Гренландии – земле Пири.
Когда ледник начал интенсивно деградировать, с него потекли мощные потоки воды – ледниковые реки. На картосхеме они изображены голубыми линиями. Вдоль края ледника сформировалось огромное приледниковое озеро (показано голубым цветом). В то время образовались русла ледниковых водотоков на полуострове Канин и теперешняя долина Кулоя. В эпоху деградации ледника климат стал более влажный, а лето более холодным.
Таяние Валдайского ледника спровоцировало миграцию населения на освободившиеся от ледника земли. Первыми двинулись предки саамов – оленеводы. Привычные им ландшафты стали двигаться на север, предки саамов кочевали туда же. С востока их подпирали предки финоугров – таежные охотники и озерно-речные рыболовы. Они тоже шли вслед за движением привычного им ландшафта. По мере продвижения они поглощали часть саамов, не захотевших идти на новые земли. А что же с мореходами? Они тоже двигались на запад, осваивая освободившееся от ледника побережье. Одна ветвь их освоила побережье Белого моря, другая ушла на Балтийское море, а третья – на Норвежское в освободившуюся от льда Скандинавию. В самом конце плейстоцена и в начале голоцена Белое море было соединено широким проливом с Балтийским морем. Сегодня следами этого моря являются огромные Ладожское и Онежское озера. Не случайно в летописях эти озера именуются пресными морями. Так что не беломорские поморы произошли от норвежцев или шведов, а как раз наоборот. И произошло это не позднее, чем 4–5 тыс. лет до новой эры.
Разрыв ареала чемерицы белой четко прослеживается в центральной, наиболее пониженной части Восточно-Европейской равнины, неоднократно заливаемой трансгрессивными водами в антропогене. При таком обширном ареале со многими изолированными участками чемерица белая обоснованно считается весьма древним реликтовым видом. Чемерица белая в Восточной Европе "избегает" районов распространения Валдайского ледника и территорий, долгое время занятых приледниковыми озерами. Разумеется, надо учесть, что за 7–8 тыс. лет она смогла немного продвинуться на оледеневавшие территории, в частности, на побережье Белого моря и Кольский полуостров. По всей вероятности, самая северная часть Скандинавии и побережье Кольского полуострова от ледника освободились раньше, чем более южные районы Скандинавии и Прибалтики.
Белое море уже освободилось от ледника, а котловина Балтийского моря еще оставалась его вместилищем. Вдоль восточного края ледника образовался огромный водный бассейн, который соединялся через Белое море с Баренцовым. На восточный и северный берег этого водоема-моря переселялись мореходы Арктики с востока. В лесотундре жили предки саамов, которые охотились на диких северных оленей, кочевали вслед за их стадами и постепенно одомашнивали их. А в таежную часть Северо-Восточной Европы со среднего Урала и из-за Уралья расселялись таежные охотники и рыболовы – предки финноугров. Расселяясь, они теснили предков саамов, смешивались с ними, вероятно, были и военные стычки, о чем говорит саамский эпос.
Арктические мореходы заселяли не только берега Белого моря. Они проникали и на север Скандинавии, и на юг вдоль побережья приледникового опресненного моря. Здесь они смешивались с саамами и каким-то близким к саамам аборигенным населением. От этого смешивания, по всей вероятности, формировался новый этнос – предки чуди белоглазой (карелов, вепсов, эстонцев, финнов). С юга на побережье приледникового опресненного моря тоже мигрировал какой-то архаичный европейский этнос, от смешивания которого с северными мореходами сформировались предки балтов (латышей, ливов, пруссов и др.)
Примерно 5–6 тыс. лет назад скандинавский ледник занимал только центральную часть полуострова, превратившись в горно-долинное оледенение. Освободилось ложе Балтийского моря, но оно было еще связано с Белым морем и Арктическим бассейном. Продолжались миграции людей на освобождавшиеся земли. Саамы оказались на Кольском полуострове и Севере Скандинавии, в тундры Северо-Восточной Европы с востока проникали тундровые оленеводы из Азии – предки ненцев.
Леса заселили охотники и рыболовы предки финоугорских этносов. С юга и юго-востока из лесостепной зоны на юг таежной зоны стали переселяться земледельцы-скотоводы. Земледелие проникло в среду предков южных фино-угорских этносов мордвы, мери, муромы, в частности, появились очаги земледелия вокруг озера Неро и в Молого-Шекснинском междуречье, в бассейне Оки.
В Беломорье сложился новый этнос морских охотников и рыболовов, это были предки этноса варягов-руси. Отсюда мореходы распространялись на юг вдоль восточного берега широкого Беломоро-Балтийского моря, другая их часть занимала территорию теперешней Финляндии, а третья мигрировала на северо-запад на северное, западное и восточное побережье Скандинавии. В южной части Скандинавии мигранты с Белого моря встретились с мигрантами из Западной и Центральной Европы, в результате чего сложились этносы данов, голландцев и др.
Такой представляется мне этническая ситуация на Севере Европы 3–4 тыс. лет назад. Скандинавский ледник стаял почти полностью. Только в центральной части гор сохранялись каровые и небольшие горно-долинные ледники, выползающие к Норвежскому морю (западный макросклон горного хребта). Прервалась связь Белого и Балтийского морей, отчего на южном берегу Балтийского моря и на юге Скандинавского полуострова стало значительно теплее, но похолодало в Беломорье.
Сформировался этнос арктических мореходов – русь беломорская, на Кольском полуострове и севере Скандинавии сложился этнос саамов. Беломорские русы, проникшие на восточное побережье Скандинавского полуострова, трансформировались в шведов, а проникшие на западное побережье стали норвежцами. Но с юга в Скандинавию из Западной Европы проникли и кельты. В Балтике тогда происходили бурные этногенетические процессы – смешивались между собой совершенно разные ветви южных и северных мигрантов.
Азиатские оленеводы дали начало этносу самоедов (ненцев). Таежные охотники и рыболовы, научившись у южных мигрантов земледелию и скотоводству, стали разными группами финно-угорских этносов: чуди белоглазой, чуди темноглазой и чуди южной.
С юго-востока в лесную зону Восточной Европы проникали скифы и сарматы, с юга – киммерийцы (кимры), а несколько позже (1,5–2 тыс. лет назад) с юго-запада продвинулись и славяне. В результате таких миграций формировалась этническая "чересполосица, происходили военные стычки и смешивание разных этносов.
Пинежско-Кулойский канал
В 1837 г. академик А.И. Шренк путешествовал по северо-востоку Европейской России. Записанные им путевые впечатления содержат множество интересных сведений по истории Русского Севера и, в частности, по истории Пинежья. Так, некий пинежский крестьянин рассказал Шренку, что "50 с лишком лет тому назад" (во 2-й половине XVIII века) между Пинегой и Кулоем существовало искусственное сообщение, которое было устроено с целью облегчения сплава корабельного леса. Шренк, однако, никаких следов канала не видел и потому засомневался в правдивости слов рассказчика. Но того ничуть не смутили сомнения ученого путешественника: "Черт не хотел, чтобы эти две реки постоянно сообщались между собой и потому переделал все на старый лад".
Вопрос о соединении каналом рек Кулой и Пинега вновь возник в начале 1840-х гг. Тогда же был исследован и водораздел между Пинегой и Кулоем. Первая Комиссия в отчете за 1840 г. указывала: "Для облегчения доставки в реку Пинегу леса, заготовляемого по рекам Сотке, Кулою, Кельде, Полте и др. рекам и речкам, впадающим в Кулой, а равно и в Мезенском уезде, – и для прекращения больших денежных расходов, с каковыми объективно бывает сопряжена всякая перевозка лесов гужем, весьма полезно было бы соединить реку Кулой с рекою Пинегой прорытием одной со шлюзом канавы в том месте, где от входящего с реки Пинеги лога (никогда не пересыхающего) под названием Полой, находится переволок на реку Кулой на расстоянии 80 сажен, или в том месте, где озеро Великое подошло к реке Сотке на 70 сажен, из которого имеется проток в меньшие озера, из которых вытекает речка Воспалка, впадающая в реку Пинегу. Соединения таковых рек: Кулой и Пинеги доставило бы местной коммерции немаловажную пользу и облегчение". За предыдущие 10 лет "было поднимаемо рекою Кулоем и перетаскиваемо в реку Пинегу 3.916 дерев с платою от 2-х до 4-х ассигнационных рублей, и многие деревья доставлялись к порту не в свое время".
В январе 1844 г. Архангельская палата государственных имуществ запросила мнение Пинежского окружного правления госимуществ относительно пользы от соединения Пинеги с Кулоем. Из Пинеги пришел следующий ответ: "...Таковое сооружение доставить развитие торговой промышленности здешнего края не может потому, что сообщение реки Пинеги с Кулоем летом через Кулогорский переволок, при так называемом мелком проливе Полой, ограничивается перевозкою незначительного количества хлебных и съестных припасов в Мезенский уезд, а оттуда – лесов, заготовляемых для Архангельского адмиралтейства; все же прочие произведения, составляющие крестьянскую промышленность Мезенского уезда, доставляются зимою, на Никольскую и Благовещенскую в городе Пинеге ярмарки". Получив такой ответ, Архангельская палата государственных имуществ приняла решение уведомить генерал-майора Паренсова, что "соединение реки Кулой с Пинегой не может доставить развития торговой промышленности тамошнего края" и "оставить сей предмет без дальнейшего производства".
В 1855 г. инженер Василевский произвел новые изыскания водоразделов между Пинегой и Кулоем. Аналогичные работы велись и в 1919 г., но до практической реализации планы строительства канала довести так и не удавалось. Может быть, и в самом деле "черт не хотел" соединения этих рек?
Коммунисты в чертей не верили. Увеличение в середине 1920-х годов объема лесозаготовок в районе Кулоя заставило советские власти обратиться к полузабытым проектам и в 1925 г. провести новые исследования, имевшие уже сугубо практическое значение для намечающегося строительства Кулой-Пинежского канала.
Было установлено, что р. Пинега на 124-м километре от устья (4 км выше г. Пинеги) "весьма близко" подходит к реке Кулой. В "меженную воду" их разделяло пространство немногим более 6 км, а весной, при разливе, воды р. Пинеги покрывали это пространство настолько, что становился возможен провод судов, в том числе и пароходов (!) из одной реки в другую.
В Официальном бюллетене Северного внутреннего водного транспорта, издаваемого Северным управлением внутренних водных путей, сообщалось следующее: "В межень этот перешеек не является сплошным волоком, а состоит, считая от р. Пинеги, из большого: волока длиной 500 м, озера Кулой 220 м, малого волока длиной 200 м, озера Проезжего 2500 м и ручья длиной 800 м. Весь путь составляет 6200 м".
Было отмечено, что упомянутыми выше озерами издавна пользовались для переправы разных грузов, особенно лесных. Так, в 1925 г. из Кулоя в Пинегу было переправлено до 40 тысяч бревен, а ранее, по рассказам старожилов, число бревен достигало 120 тысяч. Уменьшение объема вывозимого с Кулоя леса вызвало прекращение пароходного движения по р. Кулой, которое находилось до 1918 г. в ведении частного лица; вследствие этого стала использоваться лишь людская тяга для подъема леса против течения.
Специалисты из Северного управления внутренних водных путей подсчитали расходы на транспортировку бревен от лесосек на Кулое до р. Пинеги. Оказалось, что в пересчете на одно бревно они составляют 87 копеек; при этом из них 31 копейка расходовалась на перекатку бревна через волоки и 20 копеек на "повторную сплотку". Таким образом, писали они, "на каждое бревно падает в расход 51 копеек из-за наличия волока и добавочный расход из-за отсутствия буксирной тяги по Кулою, величину которого пока трудно точно определить". Устройство же постоянно действующего канала позволило бы избежать излишних затрат. Условия для строительства посчитали благоприятными; разницу уровней обеих рек – незначительной: на момент изыскании (октябрь 1925 г.) – всего 42 сантиметра.
Эскизный проект предусматривал два варианта канала – сплавного и судоходного, для пропуска в течение всей навигации плотов барж и судов шириной до 12 м. Оба варианта предполагали сооружение камерного шлюза и каналов в перешейках между озерами. Разница состояла в ширине каналов, которые по первому варианту должны были иметь 10 м, а по второму – 15 м ширины по дну. Кроме того, необходимо было произвести "подчистки" для "выпрямления пути" узких и извилистых мест озера Проезжего, а также устроить дамбы в южной части, около реки Пинеги, для предотвращения заносов канала со стороны реки во время весеннего половодья. Предполагалось, что общая стоимость работ по сооружению канала (земляные работы, постройка шлюза и жилого здания при нем, пиломатериалы) составит 100 тысяч рублей по первому варианту и 132 тысячи рублей по второму. Работы предполагалось выполнить в течение двух сезонов; они должны были окупиться в годичный срок.
Уже в следующем 1926 г. строительство канала (в судоходном варианте) началось. Завершилось оно в 1928 г. Справочная книга по внутренним водным путям Северного бассейна, изданная в Архангельске в 1929 г., приводит следующие сведения о Кулой-Пинежском канале: "Расположен по заливаемой весенними водами пойме, лежащей между р. Пинегой и р. Кулоем, несколько выше с. Пинеги, где восточный берег высокий и крутой, представляющий как бы разрез правого берега р. Пинеги. Общая длина канала 6,5 км, куда входит ряд каналообразующих озер (расширенных и углубленных при устройстве соединения). Минимальная ширина канала 20 м, глубина в мереж 90 см. Полезная длина камеры шлюза 160 м, ширина 13 м, глубина 1,2 м. Длительность пропуска судна при среднем меженном напоре 20–30 минут, а при высоком напоре – 30–40 минут".
С устройством водного пути Пинега – Кулой было решено сразу две важные задачи: открылась возможность хозяйственной эксплуатации большого лесного массива по нижнему и среднему течению Кулоя и впадающим в него притокам; улучшилось снабжение большого района, сообщение с которым ранее производилось только гужевым путем и на лодках.
Беломорско-Кулойское плато и его богатства
Беломорско-Кулойское плато – это возвышенность в 100–120 км восточнее Архангельска, между реками Кулой и Пинега и Белым морем. Площадь плато около 25 тыс. кв. км. Средняя высота плато около 100 м над ур. моря, максимальная – 218 м. В геолого-структурном отношении территория плато представляет зону сочленения Балтийского щита и Мезенской синеклизы. На западе плато, вдоль Зимнего берега Белого моря протянулись совсем невысокие Зимние горы (холмы), известные местонахождением отпечатков вендской (эдиакарской) фауны. В позднедевонскую эпоху (360–374 млн. лет назад) на равнинах Беломорья, покрытых в то время густым тропическим лесом, извергались многочисленные вулканы, образовывались вулканические трубки, из которых наверх выбрасывался твердый материал и поднимались пепловые тучи. Во время извержений в вулканические жерла падали растущие поблизости деревья, чьи обугленные фрагменты, найденные в наши дни, позволили определить возраст кимберлитовых трубок.
В центре плато находится Беломорско-Кулойский уступ. В состав Зимнебережного кимберлитового (алмазного) района входит Архангельская алмазоносная провинция, где находится месторождение им. М.В. Ломоносова. На основании стратиграфического распространения родов и видов ископаемых растений предварительно сделан вывод о раннекаменноугольном возрасте вмещающих алмазы пород. В пределах Зимнего Берега имеется более древний нижнекаменноугольный коллектор растительных остатков. А кимберлитовые трубки Зимнего берега, по всей вероятности, образованы в более раннее время – в позднем девоне. В районе развит комплекс магматических образований, как в породах фундамента, так и в осадочном чехле. Кимберлитовые трубки взрыва железисто-титанистой серии развиты в основном в бассейнах рек Пачуга, Кепина и Сояна, где образуют несколько сближенных полей кимберлитового и пикритового состава.
Я считаю, что ареалы этих типов домов маркируют территории расселения двух разных этносов – беломорских русов и угро-финнов. Этот стиль постройки домов беломорские русы принесли пересяляясь на юг в верховья Волги, где он преобладал до недавнего времени.
Время образования месторождений беломорских алмазов и других ценных камней М.В. Ломоносов связывал с периодом, «когда слоны и южных земель травы на севере важивались». Впервые алмаз нашли у деревни Орлецы на Северной Двине в середине XVIII в. М.В. Ломоносов считал: "Орлецкие горы способны к рождению алмазов". Его предвидение сбылось, в наше время одна из кимберлитовых трубок названа "Ломоносовской", его имя дали и местному месторождению алмазов, кстати, первому в Европе. Алмазы образовались при очень высоком давлении в жерлах действующих вулканов, и почти все минералы – спутники алмаза – приобрели характерные черты ювелирных камней. Это ярко-красный гранат (пироп), изумрудно- зеленый хромдиопсид, оливково-желтый оливин (хризолит) и прозрачный сам алмаз. Очень эффектно выглядят пикроильменит и хромшпинелид. Кимберлиты содержат фрагменты и отдельные зерна очень красивых дунитов, перидотитов, эклогитов и др.
От верховьев реки Золотицы до реки Пинеги и от реки Мелы до реки Ижмы на площади около 20 тыс. кв. км выявлено около 60 древних вулканов, 46 из них сложены породами кимберлитовой формации, 12 – базальтами. И те и другие образуют преимущественно трубки взрыва, реже – дайки и силлы, у некоторых трубок сохранились кратерные части. Кимберлиты глиноземной и железотитанистой серий алмазоносны. Извержения здесь происходили, вероятно, на протяжении нескольких миллионов лет. Многочисленные жерла потухших вулканов сохранились до настоящего времени в виде трубок взрыва. Продукты выветривания алюмосиликатов сносились водными потоками в озерные котловины, где образовывались осадки, представленные гидроксидами железа и алюминия. В условиях восстановительной обстановки железо частично мигрировало за пределы осадка и образовывались бокситовые залежи, богатые окислами алюминия. В дальнейшем вулканические образования были перекрыты мощными толщами (50–200 м) континентальных и мелководных морских осадков мелового и пермского периодов – песчаников, известняков, доломитов, гипсов. А уже в близкую к нам ледниковую эпоху языки льда, двигавшиеся с северо-востока и востока, принесли с собой раздробленный материал и образовали мощные – на десятки метров – толщи глин, валунных суглинков и песков.
Пещера считается термокарстовой, так как она находится в известняках. Однако это могут быть и древние выработки, в которых когда-то биармы добывали руду, искали драгоценные камни. Ведь из чего-то же они выплавляли железо, медь и серебро. К сожалению, никакой информации об этом мне пока найти не удалось.
Сегодня не признавать того, что древние жители Биармии выплавляли железо, медь и серебро, умели делать превосходную сталь, отливали колокола, ковали гвозди и т.д, стало невозможно. Чтобы убедиться в правоте этого, следует заглянуть в "Словарь промысловой лексики Северной Руси XV–XVII вв.", изданный в 2005 г. в С.-Петербурге.
Думаю, что минералы Беломорско-Кулойского плато не могли не интересовать древних жителей Беломорья задолго до появления здесь суздальцев и новгородцев. По крайней мере, часть карстовых пещер плато являются древними выработками, в которых биармы добывали драгоценные минералы и руды. Очень здорово, что эти пещеры оказались в пределах Пинежского заповедника и охраняются от неумных бизнеcлюбов (глупцов, помешанных на наживе).
Сейчас доказано, что жители Аркаима (южный Урал) не только разводили крупный и мелкий рогатый скот, но также лошадей. Вокруг города сохранились древние поля, где выращивались злаковые. В радиусе 5–6 км от «города» находилось не менее 2–3 поселений, своего рода «полевые станы» для скотоводов и земледельцев, снабжавших ремесленников, живших в городе, продовольствием. Вероятно, уже тогда шла меновая торговля между "городом и деревней". Одним из основных занятий жителей протогорода было производство и обработка металла. В культурных слоях найдено много орудий и остатков металлургического производства. Почти везде обнаружены металлургические печи. Изучение очагов плавильных печей и отходов металлургического производства дает основание считать, что в Аркаиме выплавляли и чистую медь и изготовляли изделия из бронзы (сплав меди с оловом).
Чтобы достигать высокую температуру в плавильной камере, необходимую для плавки металла, обычно применяли поддув мехами. Однако в Аркаиме и в Синташте мехов не обнаружено. Пламя раздувалось устройством естественной очень высокой тяги. Для создания такой тяги в печи металлурги располагали печь всегда в непосредственной близости от особого непитьевого колодца и соединяли плавильную камеру трубой с придонной частью сухого колодца. Так наращивали тяговый столб не за счет удлинения дымовой трубы, а наращивая столб снизу, добавляя особую поддувальную трубу, которая опускалась в колодец. Построенная по этой схеме печь получала постоянный и достаточно сильный поддув, чтобы выплавлять металлы. Действительно гениальное решение! Подобные арийские технологии наверняка были известны и в Биармии. Ведь не глупее же они были южноуральцев.
Окончание следует...